Главное событие 2020 года – коронавирус, с каждым днем ставит новые рекорды. Паника нарастает, количество заболевших увеличивается, на сегодняшний день около 2,5 миллионов человек в России столкнулись с ковидом, это каждый 60-ый.
У кого-то переболели тетя с дядей, у кого-то брат или мама. Складывается ощущение, что ты попал в кольцо и со дня на день тоже столкнешься с разнообразными симптомами захватившей мир болезни. Причем начаться все может неожиданно.
«Что со мной? Перед глазами плывут буквы, монитор рабочего ноутбука превращается в черно-белое месиво из знаков, которое невозможно разобрать. Начинают болеть ноги, а тело пронзает холод. До чего же холодно, непереносимо холодно…
Работать невозможно, в таком состоянии срочно домой. Ртутный градусник демонстрирует 38,2. Первая мысль – коронавирус. Залезаю под три одеяла и пытаюсь вызвать врача. Сайт районной поликлиники уверенно сообщает, что это можно сделать до шести вечера, сейчас четыре, а значит минимальный шанс у меня есть.
Don’t worry be happy (не волнуйся, будь счастлива) вот уже в 15-й раз поет мне трубка телефона при попытке связаться с регистратурой. Я быстро сдаюсь в этой неравной борьбе, сегодня, следуя инструкции, я попытаюсь хотя бы не волноваться.
Несмотря на 3 одеяла, холод продолжает одолевать, озноб очень сильный, ноги и руки — ломает и выкручивает, начинает болеть голова. Состояние, без преувеличения, ужасное. Не надо никаких тестов чтобы понять, что это — оно, то самое зловещее слово, звучащее с марта 2020 из каждого утюга. Градусник утвердительно поблескивает – оно, оно — 39,3.
Эту первую ночь с коронавирусом будет сложно забыть. Очень плохо, очень больно и очень страшно. Из всего лечения только парацетамол, который помогает ненадолго, и вода – просто очень много воды. Во время ночного кошмара судорожно вспоминаю все, что уже когда-то слышала о коронавирусе. Так, чтобы не получить воспаление легких – нужно двигаться. Пытаюсь встать с кровати и идти – куда там. Слабость настолько сильная, что идти можно только держась за стену. Голова кружится, призывая вернуться в кровать. Вернулась. Начинают названивать родные и близкие – все пытаются дать советы, как мне сейчас себя надо вести. Все рекомендуют держаться и выздоравливать и, конечно, звонить, если что. Звонить никому не хочется, хочется – сдохнуть (да, слово не красивое, но уж очень подходящее под состояние).
Периодически проваливаясь в забытье, встречаю утро. Телефонная трубка при звонке в поликлинику по-прежнему желает мне счастья, но в этот раз сдаваться я не собираюсь. Не помню с какого раза – дозвонилась. Мне пообещали врача в течение дня и рекомендовали ждать. Жду. С температурой 39, с сильными болями во всем теле, с головной болью, с подступающей тошнотой – жду. Солнце скрывается за горизонтом, а я все жду и надеюсь. Пью воду и парацетамол. По второму кругу позвонили родные и близкие, скрываясь за масками, принесли мандаринов, лимонов и малинового варенья. Чувствую себя Хатико, ну, где же ты, мой врач, когда ты появишься у меня дома.
Полдевятого вечера мне позвонили из поликлиники, внимательно выслушали сбивчивую речь о моем состоянии, сообщили, что приехать не могут — с машинами проблема, а я не бабушка, мне меньше 40-ка лет, поэтому вирус для меня не так опасен, и можно лечиться дома.
Записав длинную простыню из рекомендованных препаратов и клятвенно пообещав вызвать скорую, если будет совсем плохо – я осознала, что остаюсь с болезнью один на один, и что у системы действительно коллапс, и что твоя зашкаливающая температура никого не волнует, и что спасение утопающих дело рук самих утопающих. К счастью, у меня есть знакомый врач из Питера, она отменила мне все препараты, оставив воду и парацетамол. Вот такие нехитрые два ингредиента.
Через день у меня взяли анализ на коронавирус — сотрудница лаборатории пришла ко мне домой в съехавшей маске и непрерывно кашляя. Сказала, что раньше, чем через неделю, анализ ждать бесполезно – лаборатории перегружены. А то, что по телевизору обещают результат через два дня, так пообещать — язык не отсохнет.
К вечеру третьего дня пропали запахи и вкусы, лимон стал нелимонным, а острая пицца — пластилиновой. С температурой и так нет аппетита, а тут еще не то, что невкусно, а вообще непонятно что. Кроме структуры еды ничего больше не чувствуется.
На пятый день из двух компонентов моего лечения осталась вода – парацетамол оказался не нужен, температура пошла на спад.
Лишь на восьмой день пришел анализ на коронавирус. Он оказался положительным. Мне посоветовали еще раз вызвать врача в связи с постановкой диагноза. Вызвала. Врач традиционно позвонил вечером. Узнав, что мне лучше, рекомендовал явиться в поликлинику самостоятельно для повторного анализа.
Куда деваться – явилась. Пожилая женщина в кабинете на чем свет кляла базу коронавирусных больных. Она у нее сначала не грузилась, потом зависала, потом не находила нужную фамилию. Мне было предложено помочь. Помогла. Нашла себя в базе. Занесла новые данные. Провела с ней в кабинете около 40 минут. Чуть больше поняла про нашу систему здравоохранения. Медики на всех уровнях выжатые, как те самые, для меня непахнущие лимоны.
Прошла неделя — повторный анализ не готов. Запахи и вкусы вернулись. Температура скачет между 37 и 37,5. За все это время меня не увидел ни один врач. Остаточное явление – слабость, абсолютное бессилие и апатия. Ну ничего, самое страшное — позади. Переболела».
| Источник фото: | pixabay.com |